С редакцией ТУТ НОВОСТИ своей жизненной историей поделилась молодая женщина: ей непросто общаться с родной мамой.
Алина сидела на балконе с чашкой кофе, наслаждаясь редким моментом тишины. Телефон лежал рядом, но она не торопилась его брать.
Последние месяцы каждый звонок от мамы, Светланы Николаевны, превращался в часовой монолог о том, какая ее сестра Оля — неблагодарная, эгоистичная и «совсем отбилась от рук».
Алина раньше терпеливо слушала, поддакивала, пыталась утешить, но недавно поняла: она больше не хочет быть маминым «жилетом для слез». Мама сама создает эти проблемы, а Оля просто пытается жить своей жизнью.
Алина и Оля росли в небольшом городке. Мама воспитывала их одна после смерти отца, и Алина всегда восхищалась ее силой.
Светлана Николаевна работала медсестрой, тянула семью, следила, чтобы девочки были накормлены, одеты, учились хорошо. Но она была строгой, иногда до жесткости.
Оля, младшая, с детства была бунтаркой: спорила, убегала гулять, в старших классах красила волосы в яркие цвета.
Алина, наоборот, была послушной, старалась не огорчать маму. Теперь, в 29, она жила в другом городе, работала дизайнером, строила свою жизнь.
Оля, 25-летняя художница, осталась в родном городе, снимала мастерскую и редко появлялась дома. И именно это стало для мамы главным поводом для жалоб.
Все началось пару лет назад, когда Оля отказалась поступать в медицинский, как хотела мама, и выбрала искусство. Светлана Николаевна восприняла это как личное оскорбление.
«Я всю жизнь для вас пахала, а она рисует свои картинки!» — кричала она по телефону Алине.
С тех пор каждый разговор сводился к одному: Оля не звонит, не помогает, живет «как бомж», не думает о будущем. Алина сначала пыталась защищать сестру, объясняла, что у Оли свой путь, но мама не слушала. Она обвиняла Олю во всем — от финансовых трудностей до своих проблем со здоровьем.
Алина замечала, что мама никогда не говорит с Олей напрямую, а просто вываливает обиды на нее.
Ситуация обострилась, когда Оля переехала в мастерскую. Мама узнала, что дочь спит на матрасе и ест лапшу быстрого приготовления, и устроила скандал. Она звонила Алине в слезах:
«Твоя сестра меня в гроб загонит! Живет как нищая, позорит меня перед всеми!»
Алина тогда поговорила с Олей и узнала, что та счастлива: она рисовала, участвовала в выставках, подрабатывала иллюстратором. Да, денег было мало, но Оля не жаловалась. Алина предложила маме поддержать сестру, но Светлана Николаевна только фыркнула:
«Пусть домой возвращается, а не выпендривается».
Алина начала замечать, что мамины жалобы — это не просто тревога за Олю, а способ манипулировать.
Светлана Николаевна хотела, чтобы Оля жила по ее правилам: устроилась на «нормальную» работу, вышла замуж, родила детей. Когда Оля отказывалась, мама винила ее во всех своих бедах.
Алина устала быть посредником. Она любила и маму, и сестру, но не могла больше выслушивать бесконечные претензии. Каждый звонок отнимал силы, оставлял чувство вины. Она пыталась сменить тему, но мама возвращалась к Оле, как к больной точке.
Последней каплей стал звонок месяц назад. Светлана Николаевна объявила, что Оля «окончательно ее предала» — не приехала на семейный праздник. Алина знала, что Оля была на открытии своей выставки, о чем предупреждала маму. Она не выдержала:
«Мам, хватит. Ты сама накручиваешь себя. Оля живет, как хочет, и это не твое дело. Если тебе не нравится, говори с ней, а не со мной».
Мама замолчала, а потом бросила:
«Вот и ты против меня».
Разговор закончился холодным молчанием, и с тех пор они почти не общались.
Алина чувствовала облегчение, но и вину. Она понимала, что мама одинока, что ее обиды — это крик о помощи, но не могла больше брать на себя ее груз. Она написала Оле, рассказала о своем решении. Сестра ответила:
«Алин, я давно перестала слушать ее. Она хочет, чтобы я была тобой, но я не могу. Спасибо, что не осуждаешь».
Эти слова укрепили решимость Алины. Она любила маму, но не хотела быть ее громоотводом.
Прошло несколько недель. Светлана Николаевна звонила пару раз, но Алина переводила разговор на нейтральные темы: погоду, работу, здоровье. Мама пыталась завести старую пластинку про Олю, но Алина мягко пресекала:
«Мам, давай без этого».
Она заметила, что мама стала реже звонить, и это пугало. Алина боялась, что оттолкнула ее, но понимала: иначе она потеряет себя.
Она начала больше общаться с Олей, радовалась ее успехам, даже приехала на одну из выставок. Сестра сияла, рассказывая о своих планах, и Алина чувствовала, что сделала правильный выбор.
Теперь, сидя на балконе, Алина думала о будущем. Она знала, что мама, возможно, никогда не примет Олю такой, какая она есть, но надеялась, что со временем та научится уважать их границы.
Алина не хотела разрывать связь с матерью, но больше не собиралась растворяться в ее обидах. Она сделала шаг к своей свободе, и это было важнее всего.
Автор: Антон Кузнецов
