С редакцией ТУТ НОВОСТИ своей жизненной историей поделилась женщина: муж не ценит её кулинарное мастерство.
Лариса аккуратно накрывала на стол, расставляя тарелки с горячим борщом и домашними котлетами.
Аромат наполнял кухню, и она с надеждой ждала, что сегодня муж, Виктор, хоть раз скажет что-то приятное.

Но, как и всегда, он молча сел, попробовал ложку супа и нахмурился:
«Слишком солено. И котлеты опять сухие».
Лариса почувствовала, как внутри сжалось сердце. За десять лет брака она не услышала от него ни одного комплимента о своей готовке — только замечания, которые с каждым разом ранили все сильнее.
Они с Виктором поженились, когда обоим было чуть за двадцать. Лариса любила готовить с детства: ее мама научила печь пироги, варить супы, экспериментировать со специями.
Когда они начали жить вместе, Лариса с радостью взяла на себя кухню. Она часами стояла у плиты, искала новые рецепты, старалась удивить мужа. Виктор, инженер с суровым характером, ел молча, иногда бурчал: «Мясо жесткое» или «Картошка недоварена».
Лариса сначала думала, что он просто придирается, чтобы помочь ей стать лучше, но со временем поняла: он не замечает ее усилий.
Каждый ужин превращался в испытание. Лариса тратила часы на рынок, выбирала свежие продукты, готовила с душой, но Виктор находил, к чему придраться. Если суп был идеальным, он говорил, что гарнир невкусный. Если она пекла его любимый яблочный пирог, он морщился: «Сахара многовато».
Лариса пробовала спрашивать, что ему нравится, но он отмахивался:
«Готовь нормально, и все».
Она начала сомневаться в себе. Может, она и правда плохой повар? Но подруги, приходившие в гости, хвалили ее блюда, а дети соседей обожали ее печенье. Только Виктор оставался недовольным.
Лариса пыталась говорить с ним. Однажды, после очередной критики, она собралась с духом:
«Вить, я стараюсь, но ты никогда не скажешь ничего хорошего. Может, хоть раз похвалишь?»
Он посмотрел на нее, будто она сказала глупость, и ответил:
«Если будет вкусно, скажу. А пока не за что».
Лариса ушла в спальню, чтобы не расплакаться. Ей было больно не только от его слов, но и от равнодушия. Она готовила не просто еду — она вкладывала в это любовь, заботу, желание сделать его счастливым. А он этого не видел.
Со временем Лариса начала готовить реже. Она устала от бесконечных придирок и чувства, что ее труд никому не нужен. Вместо сложных блюд она стала делать простые салаты или полуфабрикаты, но даже тогда Виктор находил повод поворчать:
«Что, лень готовить нормально?»
Лариса чувствовала, как в ней нарастает обида. Она вспоминала, как в начале их брака он хотя бы благодарил за ужин, а теперь даже этого не было. Ей казалось, что он воспринимает ее как обслуживающий персонал, а не как жену.
Однажды Лариса не выдержала. Она приготовила его любимое жареное мясо с картофелем, потратила полдня, чтобы все было идеально. Виктор, как обычно, начал:
«Мясо пережаренное, картошка разваливается».
Лариса отложила вилку и сказала:
«Если тебе все не нравится, готовь сам. Я больше не хочу это слышать».
Виктор опешил, буркнул что-то про «женские капризы» и ушел смотреть телевизор. Лариса осталась на кухне, глядя на нетронутые тарелки. Она поняла, что устала пытаться угодить.
После этого она перестала готовить для него. Ужины стали раздельными: Лариса делала себе и детям легкие блюда, а Виктор покупал готовую еду или заказывал доставку. Он молчал, но Лариса видела, что ему это не нравится. Она ждала, что он извинится, скажет хоть слово благодарности за все годы, но он только хмурился.
Лариса начала задаваться вопросом: если он не ценит такую простую вещь, как ее готовка, ценит ли он ее саму?
Прошло несколько недель. Лариса готовила только для себя и детей, наслаждаясь процессом без страха критики. Она пекла кексы, пробовала новые рецепты, смеялась с дочкой, когда тесто прилипало к рукам.
Но в глубине души ей было грустно. Она любила Виктора, но его равнодушие убивало в ней желание быть рядом. Она не знала, как вернуть тепло в их отношения, но понимала: дальше так продолжаться не может.
Может, он когда-нибудь заметит, что потерял, но Лариса уже не была готова жертвовать собой ради его одобрения.











